Алёнка уже закончила показательно трясти косичками и с удвоенной энергией захрустела заячьей капустой. Волосы у неё совсем растрепались: одна косичка съехала набок, а вторая и вовсе расплесались, висела густыми волнистыми прядями.
Вопрос не застал девочку врасплох:
- Очень жарко станет. Можно даже свариться! - с готовностью отозвалась Алёнушка. Тут-то для неё большого секрета не было: как-то весною, когда она сидела у папы на коленях в пивной на набережной тёплого придунайского озера, Марек Войцехович в красках рассказывал про такой случай. Как однажды школьники чуть не сварились, потому что сами хотели потихоньку сварить зелье с кувшинкой — совсем вот как этой, что цветут здесь, Алёнушка, да очень уж магии в них много, да не спящей, как в этих, а живой, активной. Спрятали они миску с кувшинками под кроватью, да и угодили все в лекарскую

Вальтерхен быстро переглянулся со Штефаном, и уши у обоих предательски порозовели. Даже печально закончившийся опыт по созданию нелегального ночничка из волосков земляной кошки не заставил некоторых первоклассников отказаться от собственных экспериментов. Но помощник дииректора, как будто подозревал, пресёк все возможные самостоятельные опыты с кувшинками заранее.
Вальтер посмотрел на готовые распуститься белоснежные кувшинки, и почему-то мальчику совсем расхотелось их резать.
- А кувшинки могли слышать наш разговор, господин помощник директора?- спросил он серьёзно.- Они уже знают, что мы их... срежем?

- А может, они думают на самом деле, - позволил себе тихо усомниться Штефанчик, недоверчиво глядя на Гржимайло. - А мы не можем увидеть.
Румынчик, конечно, поднялся вместе со всеми и поплёлся к вёдрышкам, но глядел на них, поблёскивающих, всё так же недоверчиво и испуганно и только топтался на месте.

Маленький немец с неудовольствием посмотрел на Алёнку. Иногда она становилась ещё более несносной, чем Эгесбурга. В такие дни Вальтер со Штефаном неосознанно замыкались друг на друге, не подпуская никаких девчонок к своим делам и заботам. Иначе всё заканчивалось ссорой.
- Головастики - дети лягушек,- сообщил Вальтерхен, нахмурив белёсые бровки.- А лягушки разговаривают.
Он отошёл к ведёркам и выбрал себе то, что сиротливо стояло в сторонке. В ведре действительно лежал острый-острый, как всегда у Марека Войцеховича, узкий ножичек. Затаив дыхание, Вальтер осторожно извлёк из ведра нож, и только сейчас понял, что они, всем классом, забыли рукавички. Наставник не сказал, что нужно с собой взять. И Вальтерхен не догадался, хоть и знал, что если экскурсию проводит Марек Войцехович, то она будет связана с травничеством.
Он потоптался немножко на месте и вздохнул. Признаваться в собственной оплошности перед славянином учителем очень не хотелось.
- А почему цветов нельзя касаться, господин помощник директора?- спросил мальчик нерешительно.- Они ядовитые?

- Маленькие дети не разговаривают! - победоносно заявила Алёнка. - Они без-мозг-лы-е!
Выдав этот неопровержимый аргумент, девочка решительно потрусила к воде и замерла только, замочив сапожки. Всё же и ей было не совсем безопасно слишком вольничать - к примеру, ступать в воду без команды Марека Войцеховича.

- ...и сосчитать до пяти, - тихим эхом отозвался румынчик вслед за Вальтером. Штефан уже попятился подальше от Алёнки и поближе - к другу. Иногда мальчик начинался её побаиваться...
Ведро Штефан тащил за собой волоком, за ленту. После загадочного заявления господина помощника директора румын предпочёл бы вовсе не подходить к озеру, но деваться было некуда. Старательно держась Вальтера - рядом с ним было надёжнее - Штефан осторожно зашё в воду и медленно побрёл по дну за другом. И когда Вальтер потянулся за цветком, Штефан стоял рядышком наготове, полный дурных предчувствий и готовности вместе уж совладать со зловредной кувшинкой. И только убедившись в безопасности мероприятия, Штефан потянулся к другой сияющей белизной чашечке.

Вальтер обернулся на возглас помощника директора, удивлённо посмотрел на нырнувшего травника, и только мгновение спустя понял, почему Марек Войцехович не оказался на мелководье. У него уже не было дурмстрангского оберега. Но значит... значит, его одежда должна была промокнуть. Или это специальная одежда для походов, о которой он столько слышал от старшекласснников, но пока никогда не видел.
А как Вальтерхену самому хотелось поплескаться в тёплой водичке согреваемого кувшинками озера! Это не ледяная вода Дурмстранга, тут можно было бы без опаски и сплавать до другого берега, и понырять.
Мальчик нахмурился, заметив, что отвлёкся от задания, взял ножик и погрузил ладошки в воду. Осторожно нащупал скользкий стебель, подушечки пальцев тут же стало покалывать приятным, ласковым теплом. Вальтерхен ловко перерезал стебель, поднял за него кувшинку и опустил в ведёрко.
- Господин помощник директора, а сколько нам понадобится цветов?- спросил он, уже больше не надеясь на ответ. Срезать всю красоту озера не хотелось. Да и вода тут же замёрзнет.

Штефан ойкнул и заморгал: как всегда, от воды защипало глаза. Вот не хватало вечно холодного умывальника и бани с мылом и банниками!
- Ну Алёнка! - сердито воскликнул мальчик, вслепую протягивая руки к очередному цветку. Слепо шарящая рука тронула нежную молочную поверхность лепестков, ухватила выбранный цветок; и в ту же секунду перед тройкой ребят на воде лежала спящая девушка, невесомая и прекрасная. Светлые волосы, не тяжелея, плескались по воде как по ветру.

Больше всего на свете Штефанчику захотелось оказаться дома, затаиться на любимом сеновале, где он часто прятался от невзгод, а лучше - тайком в родительской постели. Уткнуться в вышитую мамой наволочку, укрыться так, чтобы торчал один нос, и наслаждаться покоем и безопасностью.
Смотреть на господина учителя Штефан боялся, но и отойти от Вальтерхена, как все, он тоже просто не мог. Марек Войцехович славянин, не станет же он отезать язык Штефану, а Вальтеру... кто знает...
Румын тихонько, но твёрдо взял Вальтера за руку, а потом поглядел на Марека Войцеховича. Штефанчик открыл рот, но из горла раздалось только сипение и писк.

Оживившаяся было после отмены наказания Алёнка сосредоточенно нахмурила густые белёсые бровки, загорелый лоб собрался впадинками и бугорками. Явстенная работа мысли отражалась на лице младшей Каркаровой.
- А как её такую срезАть? - спросила девочка озадаченно. - Она вон какая большая... И стебля нету.

Вальтер тоже оглянулся на учителя, но без опаски. Сосредоточенно и задумчиво. Если помощник директора велел самим принимать решение, его нужно принимать, хорошо продумав все варианты.
Но вариант со зверинцем Вальтеру не нравился тоже. В зверинце должны быть звери. А кувшинки - или в озере, или во флигеле травника. Но Марек Войцехович не предлагал такого варианта.
- Не срезали же её тут до нас,- возразил мальчик.- Если мы все кувшинки заберём, озеро замёрзнет.

- Здесь ещё много кувшинок,- сказал Вальтерхен, оглядывая озеро. Когда травник рассказал о том, как срезать превратившуюся кувшинку, у маленького немца собственное горло сжалось от испуга, поэтому чётко выговорить слова не получилось.- Господин помощник директора, можно мы вернёмся к заданию?
Он посмотрел на Алёнку, которая хотела резать трансформированную кувшинку, но ничего не сказал девочке.