Сириус собирался развивать тему – где найти того, кто знал подробности – но мистер Альберт уже переключился на другое – через секунду на столе оказалось молоко, которое мужчина быстро разлил по чашкам. Блэк с тоской отвлёкся от магловской штуковины и внимательно посмотрел на монаха. То, что Питер не хотел никуда ехать, он знал и понимал – у него, в конце концов, осталась здесь мама. Но мистер Альберт расписал такое хорошее местечко, что, если бы не его странное выражение лица, Сириус бы даже поверил и окончательно перестал бы понимать, почему Питер явно боится туда ехать. А теперь и сам насторожился – ведь, если его не успеют вовремя вытащить, ему тоже придётся отправиться в неизвестность.
И тут впервые за весь день, Сириус Блэк всерьёз допустил мысль, что его могут не успеть отыскать – и что тогда? Тогда придётся выбираться самому, а как это сделать, мальчишка придумать пока не мог. Но, пожалуй, стоило попытаться отправить сову домой, тем более, мистер Альберт сам предложил. Пускай маглы и не способны увидеть их дом, но письмо-то дойти должно? Совы же летают куда угодно практически! А так хоть будут знать, где он был.
Поэтому когда Питер вернулся к маниакальному допиванию чая и заеданию его конфетами, Сириус долгим оценивающим взглядом посмотрел на толстого магла, словно проверяя, можно ли ему доверять, а потом глубоко вздохнул, отставил чашку и тоже придвинулся поближе.
- Вы не найдёте наш дом, - тихо-тихо заговорил он, - но письмо должно дойти. Напишите Вальбурге и Ориону Блэк. Лондон, площадь Гриммо, двенадцатый дом. И скажите, что я был здесь.
И с самым серьёзным видом Сириус вернулся к чаю. И магловским конфетам. Хотя есть расхотелось совсем – мысль "а что если" засела в голове и уходить явно не собиралась. Он даже обрадовался, когда Питер предложил идти спать, отставил чашку с почти допитым чаем и резво спрыгнул со стола.
- Спасибо за чай, - искренне поблагодарил он, - И за письма.

Отредактировано Sirius Black (2015-01-28 01:10:40)

Мистер Альберт записал их адреса таким же странным пером, как у злобного магла, проговаривая какие-то магловские заклинания, - Сириус не понял, что за Королевская почтовая служба, но, видимо, именно она отвечала здесь за доставку писем. Наверное, это было что-то вроде сов из Министерства магии, которые иногда прилетали к родителям – ничьи и все могли ими пользоваться.
Мужчина неловко погладил его по голове, и Сириусу показалось, что, если бы он мог, мистер Альберт никуда бы их с Питером не отпустил. Жаль, что, судя по всему, максимум, что мистер Альберт мог сделать, это переслать почту. Ну хоть что-то.
Расстроенный посиделками у монаха и мыслями, которые они навеяли, мальчик и думать забыл о метле, которую хотел посмотреть поближе. Да что там метла, он почти забыл про ежа и молча поднимался за тяжело идущим от забитого конфетами живота Питером в полной уверенности, что они идут досыпать, а ему придётся думать,  как бы выскользнуть отсюда незамеченным.
Очухался Блэк только когда Питер свернул в противоположную сторону от их спальни.
- Зачем мне… - начал он задавать уточняющий вопрос на случай, если кто спросит, что он делал у злобного магла посреди ночи – тот не выглядел как человек, который стал бы угощать их чаем с конфетами  (да и Сириус никогда в жизни не пошёл бы с ним пить чай!) – но Питер уже скрылся в дверях.
Сириус приоткрыл дверь (ну интересно же), и в лунном свете увидел, как Питер крадётся к одной из кроватей. План добыть ежа работал. И мальчишка вернулся в коридор. Когда они лазали с Регулусом, именно брат был тем, кто предупреждал о том, что взрослые идут. Но сейчас Сириус вот понятия не имел, у кого там ёж, поэтому и стоять на оповещении надо было ему.
В коридоре было темно и тихо. Только посапывание детишек за дверью и какое-то шебуршание на первом этаже, в холле. Мышь? У маглов есть мыши? А вдруг пикси? Сириус тихо подошёл к перилам и посмотрел вниз. Ничего не видно. А потом, взглянув в сторону огромной дубовой двери,  он вдруг понял, как им уйти. Сама мысль была такой простой и яркой, что мальчишка даже удивился, как она не пришла в голову раньше. Хотя раньше он был уверен, что его заберут домой. А сейчас… Сейчас осталось дождаться Питера и поделиться с ним. Питер Уиллоу не выглядел как человек, который стал бы сжигать Сириуса на костре. А Сириус очень-очень хотел выбраться отсюда. И ни капельки не хотел ни на какой магловский корабль.

Отредактировано Sirius Black (2015-02-09 06:34:39)

Через пару минут дверь тихонько отворилась, и в коридор практически выкатился Питер. Сириус в темноте уставился на мальчишку – казалось, тот всё подряд пихает себе в странную пижаму, отчего живот у него выпятился и стал уже каким-то квадратным. А сейчас изнутри раздавалось какое-то шебуршение. Сириус не удержался и всё-таки хмыкнул, успев приглушить рот ладонями. А Питер уже почти что бежал в сторону их спальни. Каким образом при этом он умудрялся не растерять печенья и конфеты, которые отдал мистер Альберт и теперь ежа, судя по всему, тоже спрятанного в какой-то…  - ну обычного ежа нельзя было вот так запросто спрятать, не зря же они были колючими. Ежи они как мантикора, разве что огнём не пуляются - упаковке, Сириус не знал, но если спрашивать прямо сейчас, это надо было либо говорить вслух, либо догонять мальчишку. Благоразумный Сириус выбрал второй вариант. Он быстро добежал до их спальни и прошептал:
- А дай посмотреть на ежа.
А потом тихим и немного взволнованным шёпотом добавил:
- А через окно тут вылезти можно? Тут же замки, наверняка, можно открыть. Ночь же сейчас, вряд ли нас до утра заметят. А у забора найдём какой-нибудь лаз. Или выкопаем. – быстро нашёлся Блэк, - А ты адрес свой знаешь, можно будет к тебе уйти. – "Если меня к тебе пустит", - промелькнула мысль. Но, с другой стороны, к маглам он же смог попасть. - Или… - он запнулся, но добавил, - можно попробовать найти мой Дом, но он тебя не пустит, наверное.

Стоя в их временной спальне у окна, Сириус, чуть ли рот не раскрыв, слушал сбивчивый рассказ Питера. И пускай половину из сказанного он не понимал, но одно было ясно – надо было отсюда уходить. Ни в коем случае нельзя было допускать этот корабль. А ещё Сириус по-настоящему возненавидел отца Джозефа. Ему показалось, что вот появись тот сейчас в дверях, он бы… ну сделал бы что-нибудь действительно плохое. О чём не обязательно бы жалел потом. Хотелось прямо разорвать его на две половинки! А ещё хотелось громить-громить тут всё! Чтобы громко, чтобы все знали! Никогда в жизни Сириус таких эмоций не испытывал. Ему казалось, его прямо искрило.
Питер утирал руками глаза и рассказывал ещё и ещё, а Сириус в ярости сжимал кулаки. А магия где-то внутри хотела вырваться наружу.
Даже с ежом расхотелось возиться. Да и вообще, весь сегодняшний день как-то потерял свою приключенческую часть, и Сириус решил вообще ничего не рассказывать Регулусу. Маглы были неправильными. Может быть, не все, но вот те, что были в этом приюте точно. Может быть, этот приют и был местом для таких вот неправильных? Но Питер-то был нормальным. И он тоже. Хоть и не был маглом.
Надо было уходить. Пока Сириус тут всё не разнёс. И пока они не натолкнулись на отца Джозефа. При мысли о нём, Блэка опять как холодной водой облило. Может быть, и стоило натолкнуться. Чтобы показать ему, что нельзя обижать детей.
Сириус рассеянно поймал брошенный Питером кусок хлеба и сунул руку в коробку к ежу. Взгляд его по-прежнему оставался на Питере, который собирал рассыпавшиеся конфеты и засовывать их в мешок. Ёж доверчиво ткнул мокрым носом в руку и схватил еду.
- Обувайся, и пойдём отсюда, - уверенным и каким-то злым тоном произнёс Блэк. Хорошо, что босиком по коридору не ходил. И сейчас был в ботинках. – Я нас выведу.

Питер не слишком торопился уходить из этого мерзкого места. А может быть, он просто не поверил в то, что Сириус способен их вывести. Сначала он напоил ежа, потом стал одеваться. Сириус, глядя на него, решил, что нет ничего страшного в том, что и он тоже оденется в... магловскую одежду (чтобы не привлекать внимания, а не потому что она ему нравилась!). За попыткой правильно застегнуть всё ещё непривычные вещи, злость уменьшилась, но когда дверь отворилась и вошло несколько маглов в мантиях, всколыхнулась вновь. "Глупый магл ты всё-таки, Питер, - раздражённо подумал Сириус, - мы могли уйти отсюда."
Дети просыпались, без возражений одевались, брали чемоданы и покорно выстраивались в шеренгу. Сириуса злило, что всё так происходит. И злили маглы. И Питер, который слишком долго собирался. Убежать теперь, когда тебя окружает бдительная толпа маглов, не получилось бы.
- Руки уберите, - зло вырвавшись произнёс он, когда какой-то магл попытался его поторопить, схватил чемодан (видимо, пустой - вещей у него не было, а именно вытаскивать всё из тумбочки он не собирался. Пока детишки собирались, Сириус угрюмо и протестующе сидел на кровати с ногами и в ботинках) и встал рядом с Питером.
- Вот теперь не убежишь, - не сдержался и прошептал Блэк старшему мальчишке, - будет твой глупый корабль для всех.
Надо признать, когда процессия двинулась из приюта на ещё тёмную улицу, Сириус удивился - он был уверен, что "корабль" будет прямо тут, у ворот.

---------> Лондонский порт

4 августа, 1965.
Утро.
Маггловская улица Гримолд-плэйс ===>

Абраксас всегда понимал, что ситуация Вальбурги намного сложнее его собственной, но только сейчас, после того, как Вэл озвучила её ещё раз, он осознал ситуацию полностью. По крайней мере, ему не пришлось бы отдавать никому из домашних отчёта в собственных действиях. Привилегия главы рода.
Его не удивила концепция детских тюрем. Почему бы магглам и не специализировать их по возрасту? В мире Абраксаса дети шли в Азкабан наравне со взрослыми, но у магглов наверняка количество детских преступлений было намного выше, так что преступников должно было хватить на отдельную тюрьму.
"А стекло, наверное, можно разбить,- отвлечённо подумал Малфой, наблюдая, как задрожала дверь от обычного стука.- Если никто не откроет, то так и сделаем."
Вальбурга сняла разиллюзионирующие чары, а вот он делать то же самое не торопился. Одинокая, пусть и настолько решительно настроенная женщина, возбудит меньше подозрений и опасений. Ей должны открыть.
- Вэл, может быть, в этом крыле здания никого ночью нет?- прошептал Абраксас на ухо своей спутнице.- Давай обойдём здание кругом.

Уже давно затих топот детских шагов по массивным каменным ступеням, больше не было слышно сдерживваемых всхлипываний и угрюмого перешёпывания, а отец Джозеф всё ещё не мог отойти от двери своей кельи, у которой он благословил брата Майкла и брата Эндрю на транспортировку детей в порт. Обычно он благословлял детей лично, понимая, как необходима им помощь Бога в таком путешествии, но сегодня ночью священник не смог выйти за дверь.
"Я всё сделал правильно,"- уговаривал он себя, не в силах сдвинуться с места.- Я всё сделал правильно. Я изгнал бесовское отродье из стен детского приюта. Моего приюта. Приют спас жизнь мне, и я вернул ему долг."
И всё же не мог отделаться от мысли, что сдавшись, не попытавшись изгнать из ребёнка бесов, он подверг опасности жизни всех людей на корабле, призванном перевезти детей к месту их нового постоянного проживания. Почему он так поспешил?
Ответ пришёл внезапно и так ясно, что у отца Джозефа кровь застыла в жилах. Именно это и не давало ему отвернуться от двери, вернуться к столу.
Неужели он всего лишь мстил? Все эти годы молитв и исповедей, реколлекций и бесед со священниками, казалось, давным-давно помогли маленькому Мариусу понять, что ему несказанно повезло, что Бог уберёг его от магического мира, населённого одержимыми. Мальчик даже отказался при крещении от имени, данного ему родителями. Неужели он до сих пор ещё тянулся обратно, за эту проклятую кирпичную стену?
Нет, конечно же нет. Он всего лишь торопился спасти мальчишку. Родители не бросили его, значит, рано или поздно они нашли бы его здесь, снова вернули в тот мир, в котором его душа была бы безнадёжно погублена.
Нашли бы его здесь? Стоп. Что он там думал о возвращении долга жизни приюту?
Стекло балкона задребезжало от чьего-то стука, и отец Джозеф наконец-то обернулся. Медленно и широко перекрестился и прочитал молитву, прислушался ещё раз.
Стук прекратился.
Он вздохнул и, преодолевая заполнивший его душу ужас, осторожно подошёл к балконной двери. И остановился как вкопанный. А потом медленно отворил дверь.

Как ни прислушивался Абраксас к тому, что происходило за балконной дверью, он всё-таки не услышал шагов в комнате. А вот маггла, появившегося из глубины помещения, заметил, несмотря на полумрак. Сердце у Абраксаса ёкнуло. С предыдущими магглами, с которыми ему пришлось столкнуться сегодня ночью, разделаться было легко и приятно. Но этот... он словно сошёл со старинных гравюр, на которых были изображены охотники за ведьмами. Взгляд Малфоя скользнул по мантии, в которую был облачён маггл, и ощущение, что Сириус приобрёл неизмеримо большие неприятности, чем они раньше полагали, стало ещё более отчётливым.
Абраксас порадовался тому, что он невидим. Как ни потрясён был маггл тем, что женщина внезапно оказалась на его балконе, он, тем не менее, оказался достаточно смелым, чтобы открыть ей дверь. Не пришлось бить стекло.
Вальбурга шагнула внутрь так стремительно, что всё внимание маггла было приковано к ней. Малфой неслышно проскользнул в небольшую и тёмную каморку, осторожно, стараясь ничего не задеть и ничем не выдать своего присутствия, направился к двери на случай, если маггл попытается сбежать. Вэл уже продемонтрировала сегодня, на что она готова пойти для получения искомого.

Маггл внезапно оказался в мантии, и это бы сильно удивило мадам Блэк и утвердило бы её первую внутреннюю догадку, что они нашли совсем не простой приют. Утвердило бы, если бы вместо приветствия он не ответил ей отказом.
- Как это - нет? Мистер, в отделении полиции на Кеннингтон-роуд мне было сказано, что мой сын был сегодня доставлен именно в этот приют! Хотя он мог ради смеха назваться и вовсе другим именем. Скажите мне кто у вас новенький, разбудите и приведите сюда. Или я сделаю это сама!
Мадам Блэк всегда считала свою семью успешной, даже разбалованной различными судьбоносными удачами, этим в очередной раз подтверждая общеизвестный факт, как сильно женщины способны верить в то, о чём постоянно думают. Сыновья были живым воплощением её успеха, а по сравнению с тщетными потугами брата подарить наследника второй ветви рода Блэк – просто колоссального фамильного триумфа! Но ничто не внушало такого презрения к нему, как мысль о том, какой ценой он достался. Ведь при любом успехе все видят лишь результат и поздравляют, но никому из них не ведано, через что вам пришлось пройти и сколько вас имели, чтобы вы смогли достичь этих вершин.
И вот часть этого триумфа насмешкой Мерзавки-судьбы ускользает из её рук.
- Не буду я смотреть на колдографии чужих детей! - легко слетает с языка мадам Блэк, когда она проходит в центр комнаты. Абраксакса на спиной нет, но Вальбурга уверена, что его сопровождение не закончилось, просто Малфой использует излюбленные способы своевременного невмешательства. До поры до времени.
- Лучше вы посмотрите на моего сына. Я сомневаюсь, что кто-то из ваших воспитанников поступил в приют в подобной одежде. Ему пять лет. И, может быть, включим свет?
С этими словами она вытащила из кармана мантии свежее колдофото Сириуса, которое она уже показывала в Министерстве, быстро глянула на него и развернула изображением в лицо отцу Джозефу. Едва взгляд пастора остановился на изображении, как оно мигом перестало двигаться. Удивительно, но и у мадам Блэк иногда бывают проблески в сознательном общении с магглами.
- Спасибо, но я не хочу чаю и не буду нигде засиживаться. Если вы не примете меры по установлению нахождения моего ребёнка в вашем приюте, я тут же напишу жалобу и свяжусь с кем надо. – и тут взгляд ей ненароком привлек стоящий на столе телефон.
Просто штука странная.
- Извините, но я не сестра вам. - от подобного обращения ведьма еле заметно дернула уголком рта. Не сестра, да, а племянница, но об этом еще никому из стоящих в комнате не известно. - Меня зовут Вальбурга. Вальбурга Элладора Блэк. А вас, мистер, как величать?

Лгать было нельзя. Отец лжи - дьявол, тот, кому продала свою душу женщина, стоящая в этой комнате. Конечно, именно поэтому судорога пробежала по её лицу, когда она была названа сестрой во Христе. Вальбурга Элладора Блэк, конечно же.

Мариус Блэк приходился ей дядей.

Ему захотелось зажмуриться и отвернуться, но если воспоминания о прошлой жизни приобретали особую чёткость, стоило только закрыть глаза, то как можно было бы отогнать их, зажмурившись?

Когда Вальбурга родилась, родители уже начинали прятать его от посторонних глаз, но празднество ожидалось  настолько грандиозным, что маленький Мариус так горько и отчаянно плакал, на коленях умоляя мать взять его с собой, что родители не выдержали, уступили. Это был последний семейный праздник, на котором ему разрешили присутствовать. Если бы он сейчас закрыл глаза, то снова увидел бы фейерверки, катания на пегасах и горы левитирующих сладостей, которыми он и его приятели набивали карманы.

Отец Джозеф перекрестился, отгоняя воспоминания, вновь наполняющие его душу восторгом. Ему следовало бы думать о том, что в ночь перед этим празднеством невинную девочку отдали во власть дьявола, проведя обряд наименования, и судя по всему, намного более успешно, чем его самого.

- Прошу прощения. Я полагал, что в отделении полиции на Кеннингтон-роуд вам назвали бы не только местоположение моей кельи, но и моё имя, миссис Блэк,- ответил он после паузы, пристально рассматривая изображение своего внучатого племянника. Оно оставалось неподвижным, и священник прибодрился. Он прекрасно помнил, что колдовские фотографии должны двигаться, и статичность этого изображения была лучшим доказательством Божьего присутствия здесь. Священник даже устыдился своей минутной слабости и сомнений в Его помощи в этой ситуации.- Я - отец Джозеф.

Не Мариус.

Он расставил все точки над i, и с его души внезапно свалилась тяжесть, навалившаяся с той минуты, когда Сириус устроил сеанс магии у него в кабинете. Подознательная униженность и ощущение неполноценности отступили, и на смену им душу отца Джозефа залила чистая и бодрящая, как глоток родниковой воды, радость.

Он улыбнулся, мягко и доброжелательно.

- Устав запрещает нам зажигать электрический свет во время, отведённое на сон, но ради вас я могу добавить в подсвечник пару свечей,- заметил священник, доставая из ящика стола коробок и чиркая спичкой. Ещё два огонька затрепетали, и тени на стенах казались теперь темнее.- К сожалению, я убеждён, что в нашем приюте нет никого, похожего на этот портрет. Впрочем, если вы хотите, то можете убедиться в этом сами.

В его душе шевельнулось беспокойство за вверенных ему детей, но отец Джозеф успокоил себя тем, что Вальбурга здесь только ради Сириуса. Она не заберёт маггловского ребёнка. За окном он видел, как серая предрассветная дымка затягивает город, как светлеет небо. До отхода корабля осталось не более четверти часа. Дети наверняка уже поднимаются на палубу. Осталось ещё немного.

Отец Джозеф наклонил голову в знак согласия, открыл шкаф, взял с верхней полки связку свечей, подумал немного и достал ещё один подсвечник. Он расставлял свечи неторопливо и невозмутимо, и только раз руки священника дрогнули - когда он был вынужден потянуться за коробком спичек в присутствии ведьмы, только что недвусмысленно угрожавшей ему поджечь приют.

Священник чиркнул спичкой и прикрыл затрепетавший огонёк ладонью - из-за плохо прикрытой балконной двери в комнату пахнуло холодным сквозняком. Перед глазами Мариуса Блэка стояли руки его матери. Почти неуловимое движение палочкой - и все свечи зажигаются одновременно.

- Я покажу вам все спальни, где проживают дети от пяти до девяти лет,- Голос его звучал всё так же доброжелательно и умиротворяюще.- Но вынужден просить вас соблюдать тишину и спокойствие. Дети сейчас спят, поэтому если вы найдёте своего сына, оставайтесь сдержанной и не позволяйте себе громкого выражения эмоций. Мы тихо его разбудим и вернёмся сюда, чтобы оформить все необходимые бумаги.

Он только сейчас понял, что и ему, и детям угрожала опасность намного большая, чем казалось вначале. Эта женщина не уйдёт отсюда просто так, не найдя своего ребёнка. Необходимо было выработать иной план действий. Но как назло, ничего не приходило в голову.

"Господи, защити вверенных тебе!"- мысленно взмолился отец Джозеф, взяв один из подсвечников, и дунул на остальные свечи. Келья за спиной погрузилась в мрак, но лики икон выделялись и в темноте. Он спиной чувствовал взгляды святых, и это придавало смелости, делало шаг твёрже.
Ведь это же всего-навсего его племянница. Не сам дьявол.

И всё же священник вздрогнул, когда по стенам полыхнули бледные огоньки.
- Держите себя в руках,- уже по-иному, резко и властно, сказал он.- Здесь обитель Божья. Здесь дети, дочь моя.
И прикрутил рычажки газовых ламп обратно. Один за другим, выиграв ещё немного времени.

Они спустились по лестнице и по длинному коридору перешли в другое крыло здания, уже не выходящее на улицу. Отец Джозеф держал подсвечник, освещая дорогу и молился про себя, чтобы никто не встретился им на пути. Никто и не встретился. Последний час перед утренней молитвой спалось особенно сладко, и дети, и монахи не упускали своего шанса увидеть лишний сон-другой.

Директор приюта бесшумно отворял двери спален, жестом приглашая Вальбургу внутрь и давая ей возможность взглянуть на детей. В одной из спален на заправленной кровати валялся одинокий чемодан, и отец Джозеф нахмурился. Какой растяпа отправился в путешествие без вещей?!

[AVA]http://sh.uploads.ru/cBQGz.jpg[/AVA]Gods And Monsters

Вальбурга едва заметным кивком дает понять, что мол согласна делать всё, чтобы не потревожить сладкий сон приютских детишек.
- Что вы имеете ввиду? Я здесь ни при чем. – ведьма с улыбкой едва ли не развела руками на требование держать себя в руках и пристально глянула на ставшего таким подозрительным маггла.
- Вам бы проверить…, - тут она сделала неопределенный жест рукой в сторону ламп, фыркнула и в тон собеседнику продолжила, - … это всё. Здесь же дети.
То она сестра ему, то дочь, поди разбери их, этих магглов! Нет, этот Джозеф явно не в себе...
Пока отец Джозеф топтался у светильников, мадам Блэк отошла к висящему на стене плану помещений. Замечательно, как раз то, что нужно – план эвакуации. Похожий она видела сегодня в Министерстве, но этот, на удивление, был понятней.
Проклятое Министерство! Даже смешно, что из века в век на арене магической Британии играется пьеса про одно и тоже классовое неравенство. Актеры всё так же пекутся о Статуте Секретности, заучивают древние либретто о лояльности к магглам, о том, что на их территории надо выглядеть как они и каждый раз осматриваться, прежде чем достать палочку, о том, что необходимо накладывать чары на свои дома, на свой мир, чтобы его спрятать от тех, кто видите ли, нас боится и ненавидит. Но мы все равно будем униженно прятаться, - хотя бояться они - не мы! Всё равно будем платить бешеные налоги для того, чтобы держать в Министерстве целый отдел Обливиаторов. А всё, потому что когда-то нас всего-то попугали огнями инквизиции! Это же просто смешно… Но может быть в двадцатом веке у нас все-таки появится право на счастье, право на глоток свежего воздуха, право на свободу?
Едва маггл закончил, Вальбурга еще раз кинула взгляд на план эвакуации из приюта, запомнила и последовала за отцом Джозефом. Заминка тоже оказалась ей на руку, ведь случае чего, она теперь знает, где другие помещения и где выход.
Едва перед ведьмой открыли дверь в спальню воспитанников, Вальбурга, казалось, потеряла способность дышать. Сделала шаг – и вот перед ней разнеженные, сонно сопящие в своих кроватях дети… Это чувство, это ощущение всеобъемлюще и неуловимо для слов, и будто бы запах карамели заполнил комнату - маленькие дети всегда пахнут по-своему.
- Кто из них поступил в приют сегодня, отец? Кажется, вы мне так и не сказали о них... – тихо спрашивает она священника, медленно шагая между рядами кроватей и пристально всматриваясь в блаженные во сне лица. Обойдя  комнату по периметру, мадам Блэк вдруг замечает одинокий чемодан. Подойдя к кровати, она берет его в руки чтобы рассмотреть поближе. Увы - ничего, кроме странного запаха.
- Почему эта постель заправлена? Где её хозяин? – все так же тихо спрашивает ведьма и аккуратно кладет чемодан на прикроватную тумбу, с явным намерением присесть на кровать. Однако ветхая тумба не выдерживает новый груз, и вдруг открывшейся дверцей гулко ударяет ведьму по ногам. С раздраженным шипением Вальбурга делает шаг назад, и вдруг её внимание привлекает то, что лежит в тумбочке - серебристое шитье на темной ткани еле поблескивает в тусклом свете. Подозрительно знакомая кельтская вязь, и даже не стоит говорить о том, как странно, вызывающе она смотрелась в общей ветхой обстановке приютской спальни. Мадам Блэк быстро нагибается и достает из тумбочки… мантию своего сына! Резко развернувшись к отцу Джозефу она делает шаг к нему навстречу и одними губами, без звука, спрашивает.
"А это что такое?" – и изумрудный взгляд красноречивее любых слов. И еще один шаг. Резкое движение рукой - и палочка появляется в тонких пальцах, лихо выскользнув из рукава мантии.
Нет, Вальбурга Блэк - не всего на всего племянница Мариуса, недоволшебника, подлого и мерзкого сквиба-лгуна, имя которого выжжено с древнего гобелена и тотально забыто всей семьей.
Она – чистокровная волшебница, потерявшая наследника. И фурия в аду была бы менее опасной.
- Я спрашиваю, где мой сын? Отвечай, маггл!

Маггл?! Он?!
Его могли называть человеком, и Мариус не моргнул бы и глазом. В конце концов, все ни люди: и добрые христиане, и одержимые. И даже атеисты, как тот полицейский, что привёл сюда Сириуса.

Но магглом он не был, и от того, что он был поставлен перед этим фактом так прямо, у Мариуса Блэка заломило в груди тянущей ледяной болью. Отцы-экзорцисты потратили на него столько времени, пока он был ребёнком, они оставили отверженного миром одержимых здесь и позволили всю жизнь замаливать ту печать, которой наградили его родители, до сих пор время о времени навещая его, чтобы проверить, как идёт его исцеление. Да, он был уже как маггл - но так и не был им.

Священник взглянул на палочку, направленную ему в грудь, перевёл взгляд на тяжёлые шторы на окне, из-под которых в спальню просачивался солнечный свет. Корабль уже отошёл - и теперь его внучатый племянник в безопасности. Он не знал, есть ли в Перте высоко квалифицированные экзорцисты, но верил, что Господь не оставит мальчика и там. Иначе зачем же Он привёл этого малыша к нему?
А значит, его миссия уже выполнена. Что бы теперь ни произошло, отец Джозеф готовился принять это достойно.
- Если это вещи вашего сына, то его уже нет здесь, дочь моя. Вы же видите: постель пуста.

И тут стены задрожали от громового, нечеловеческого голоса, наполнившего сам воздух, разбудившего всех и вся в приюте. Завозились дети в кроватях, один испугался и заплакал, сев на постели и таращась на взрослых. За стенами послушались приглушённые крики.
Если апокалипсис начался бы, то это происходило бы именно так. Священник отступил на шаг. Одержимая женщина призвала своего господина - дьявола, и он открыл ей сразу же то, что произошло.
- Молитесь, дети!- велел он звучным, как на мессе, голосом, осеняя их крестом.- Господь помилует нас по молитвам невинных.

Он указал Вальбурге Блэк на дверь.
- Если вы поспешите, то, возможно, успеете на пристань до того, как отойдёт корабль, дочь моя.
Это не было ложью. Отец Джозеф знал, что будь это даже ложь во спасение, отца лжи ей не победить. В конце концов, корабль мог бы и задержаться по воле Бога. Другое дело, что этого ни за что не произошло бы.