Иногда не следует задаваться вопросами, чтобы не получать на них ответы. Девочка распахнула глазки и посмотрела на вошедшего мужчину.
-Дядя? Какой дядя?
Говорила она от неожиданности невнятно, сильнее скользя вниз, будто бы тонкое больничное одеяло могло послужить ей хоть какой-то защитой от абсолютно незнакомого человека. Отцу было не до поддержания семейных связей, матушка была той еще затворницей, с соседками-то чаще говорила, чем с собственными родителями, когда те были еще живы. В их семье был, конечно, семейный альбом, вот только в нем не было никаких фотографий с родственниками, а уж тем более колдографий.
Под все эти зашевелившиеся в голове мысли, Рита обнаружила, что пододвинулась очень близко к стеночке, как можно дальше от мужчины и его подарков, и мысленно одернула себя, что не стоит так сильно боятся незнакомцев. В конце концов она села ровнее и даже посмотрела прямо на лицо мистера Скитера, который был намного младше, чем она ожидала. Да и не выглядел он угрожающе, только, одетый в невзрачный пиджак, он произвел на нее впечатление заурядного клерка, кои всегда были строги и ворчливы.
"А он знает, что я колдунья? А вдруг теперь меня отчислят из Хогвартса?... Или он не пустит меня туда?" Вопросы прыгали в ее голове, словно кузнечики, но задавать она их не решалась, пока не поймет, не разозлит ли это ее опекуна, которого, наверное, не обрадовала эта неожиданная обуза. На бледном лице появились розовые пятна румянца и робкая улыбка, пока тонкие девчоничьи пальцы до боли сжали одеяло в кулачках, словно держась за него:
-Ни мама, ни папа мне никогда не говорили ни про какого дядю... Вот я и... была невежлива. Извините, мистер Скитер.
За ними явно наблюдали две замолчавшие сплетницы, а на самого Роберта косилась девушка с синяками. От такого внимания Мадлен стало очень неуютно, вдруг они потом будут говорить о ее новом и далеком родственнике, а ей придется делать вид, что она этого не слышит, как делала вид раньше, ночами, когда эти добропорядочные леди перемывали косточки всей ее семье, думая, что девочка в это время спит. А она не спала, слышала каждое слово и очень хотела запустить в них подушкой. "Но, ничего! Когда-нибудь я отомщу им за то, что и как они говорили обо мне!" На детском лице застыла угрюмость, девочка периодически косилась на соседок по палате и не решалась говорить с мистером Скитером.

Мадлен чуточку смелее стала рассматривать своего опекуна, что оказался весьма милым мужчиной. Делала она это краем глаза, периодически утыкаясь взглядом в свои руки. Наконец она протянула руку и взяла травмомишку за лапу, хотя это и было весьма неудобно, так как он лежал за ее сломанной рукой. Усадив мишутку перед собой, она посмотрела уже прямо в глаза опекуна и снова отвела взгляд от него к игрушке, а затем тихо уточнила:
-Как скажете, мистер Скитер. Я постараюсь не доставлять вам хлопот.
Видимо, мужчина злился, потому что теперь стал говорить с ней, как директор, отчитывающим тоном и подчеркнуто называть на "Вы". От этого девочка только сильнее стиснула зубы и сжала пальчики. Злить его она не хотела, вдруг это действительно окажется намного лучше, чем попасть в приют. И, быть может, он даже разрешит ей перед отъездом навестить могилы родителей и оставить там цветы. Но об этом она скажет только когда будет уверена, что он не откажет ей. Обдумав все это, девочка покопалась в воспоминаниях и постаралась улыбнуться ему, чтобы он перестал разговаривать с ней на это угрожающее "Вы". Хотя... Может, он тоже почувствовал любопытствующие взгляды других пациентов.
-Врач не говорил, когда меня выпишут.
Точнее было то, что она боялась спрашивать врача. Будь она в больничном крыле Хогвартса, то с этими травмами покинула бы его через несколько часов, как это случалось с другими учениками, но в маггловской больнице сращивать кости еще не научились. Именно поэтому уже началась третья неделя, как она не выходила на свежий воздух и не грелась под солнечными лучами. Медсестры были слишком заняты, чтобы предложить это, а она не хотела привлекать к себе внимание, поэтому молчала и смотрела на стены вокруг, которые надоели ей до слез. "Спросить или нет?..."
-Мистер Скитер, вы заберете меня сегодня? Я уже могу ходить, только не очень хорошо... Мне только нужно на кого-нибудь опираться...
Торопливые фразы сорвались с языка словно случайно, Мадлен постаралась посильнее распахнуть глаза, чтобы не заплакать.

Сморгнув непрошеную слезу, Мадлен откинула одеяло и спустила на холодный пол босые ноги. Неуклюже открыв прикроватную тумбочку, она достала свои полосатые чулки и постаралась побыстрее натянуть их. С больной рукой это было трудно, но через несколько минут она справилась и даже сумела натянуть левой рукой чулок на бинт на правой ноге. Загипсованную правую руку она старалась не шевелить, та еще побаливала при движении. Справившись с чулками, Мадлен пригладила волосы, стянутые еще утром медсестрой в пучок на затылке, и посмотрела на опекуна. Теперь ее улыбка уже стала естественнее и проще.
-Мистер Ски... Дядя Роберт... - имя было непривычно, но вскоре она привыкнет к нему. Она постарается, - дядя Роберт, почти готова.
Она вытащила небольшой пакет со своими вещами из тумбочки - дневник, палочка, несколько вещей на продажу, сшитых ее матерью, и собственный порванный при аварии плащ - и добавила туда подаренный пакетик с конфетами. Мишутка словно запрыгнул к ней в руку, Мадлен неловко прижала его к себе загипсованной рукой и погладила кончиками пальцев. Так они и сидели, пока сиделка снова не приоткрыла дверь, держа в руках документы.
-Здесь нужна ваша подпись, мистер Скитер.
Она протянула ему ручку и какую-то очередную бумагу, после чего окинула девочку любопытствующим взглядом. Мадлен чуть вздернула нос и неуклюже поднялась с постели, опираясь на нее правой, здоровой рукой, а затем потянулась взять свою сумку, пока нога не подогнулась. Вдруг тогда ее оставят здесь?