Навещать Матусевича уже пару лет как забыли. Не то, чтобы родители не любили своего Ондрашека, но батя часто был в разъездах, а мать любила оставаться у брата. Родители приезжали к нему раз в полгода, в основном приурочивая приезд к какому-нибудь празднику. Сегодня вот тоже не приехали. Зато приехали родители Мюллера, о чем тот весело трындел еще вчера. Матысек слушал его терпеливо, друг очень хотел выпросить себе новую метлу, мол, загонщику на обычном школьном "Порохе" неспортивно. Вот и сейчас Матусевич не отпускал друга - провожал рядом в сторону Большого дома, когда увидел плетущегося навстречу Вальтерчика с интересной коробкой в руках. Интересной, потому что малышне неположенной:
-Ты иди, а я вон с мелким поздороваюсь, - кивнул Матысек другу на немчуренка и преградил ему дорогу. Друг ухмыльнулся в ответ, но ждать не стал, пошел дальше.
-При-ивет, Ва-альтер-чик-чик! - Подразнил он первоклашку.

Матусевич заинтересованно потянулся вперед - к коробочке, заложив руки за спину, мол, сам невинный агнец. Последний раз Штейнер очень ворчал на него дядюшке, от того попадаться тому на глаза Матысек не хотел. Он оглянулся, проверил не следят ли:
-Ты чего, не рад мне что ли?
Ухмылка на лице старшеклассника была весьма и весьма многообещающей на приключения:
-А ну-ка, скажи, что рад, - шутливо-угрожающий тон не давал мелкому разобраться шутить Матеуш Матсевич изволил аль правда разобиделся, - а то вон счас в сугроб улетишь.
Про себя отметил унылость мелкого. "Никто не приехал что ли? Или свидания запретили? Рихристианыч может, да..."

"Ну вот что с ним делать?" - Матусевич вздохнул. Мелкие все отчего-то хорохорились и врали, и грозили, и реветь начинали, а этот... Матусевич вздохнул еще раз. Тем временем несколько старшеклассников уже косились на них, определенно мешавших им пройти. Отойдет Матысек - и репутация к черту, и все равно мальчонка без посылки останется. Так, размышляя, Матысек ухватил мелкого за капюшончик, чтобы тот не свалился в сугроб, на который косился:
-Ты же не занят, да? Пошли, не обижу.
В это время в трапезной не бывало никого, кроме жихарей, а следовательно можно было там поболтать. Все равно на ближайшее время развлечь Матысека никто больше не мог, что вроде как оправдывало его излишнее внимание к мелкому первоклашке хотя бы перед ним самим же.

Бросив на мальца заинтересованный взгляд, Матысек уточнил:
-А если бы планировал, сбежал бы, думаешь?
Матысек вот сбегать не собирался. По крайней мере пока мысли такой не было. На его вкус в Дурмстранге было веселей чем дома, чего сбегать? Да и дядюшка Марусь был рядом. Дядюшку Матысек любил, по-своему, правда, но любил.
-Отсюда не сбегают, Вальтерчик, это место оно ух какое!
Он толкнул дверь в трапезную, запуская Кальтенбаха, расстегивая теплый зипун и скидывая его на лавку:
-Как же вы мелкие все-таки на колобков походите в этих одежках, - и весело улыбнулся немчуренку.

Вспомнилось, как строжился над Ондрашеком старший брат:
-Ты чего, Вальтерчик, так и будешь одетый сидеть? Тепло же, вспотеешь, выйдешь - простынешь, потом свалишься панни Лехницкой на шею, надо оно тебе? Раздевайся лучше.
Матусевич потер руки и взмахнул палочкой, зажигая две ближайшие к ним свечи, все светлее. На творимое заклинание тут же появился жихарь, решительно заставивший столы и скамейки тихонько подпрыгивать:
-Магию запрещено! Ученикам запрещено! Уходите-уходите! Директор Телльхайм запретил!
Матеуш улыбнулся:
-Не сердитесь, мы же не с пустыми руками. - Он вытащил из кармана припасенный еще во время одного из уроков флакончик с петушинной кровью и открыл, давая жихарю понюхать:
-А блюдечко принесете?
Жихарь принюхался и вдруг оживился и засуетился:
-Принесем-принесем. И киселя вам горячего...
Мелкие жихари переминались вокруг Матысека, зыркая на него с жадностью в глазах. Матысек вылил кровь на расписное блюдечко и спрятал флакончик - до следующего урока:
-Уговор - так уговор.
Блюдечко он поставил на другой стол, между тем, перед ним и Вальтерчиком уже оказалось по большой кружке с горячим киселем - жихари не пожадничали.

Видя, как перепуганно мальчишка выбирает между возможностью расстаться с посылкой и возможностью от души поболеть, Матусевич был готов рассмеяться:
-Правильно, Вальтер, правильно. Я не кусаюсь.
Не то, чтобы он был особо жалостлив, но и жестокостью не отличался, поэтому к коробочке не потянулся, только кисель пригубил. Тот и правда был горяч:
-Клюквенный, совсем как у моей матери. Моя вот не приезжает - некогда ей. А то я бы, как Хайнс, себе тоже...
Он отвлекся на вопрос Вальтера, так и не закончив то, что хотел сказать:
-Это кровь петушинная, - он прикрыл тыльной стороной ладони рот, чтобы жихари не услышали, - они с нее дуреют. Ковригу хлеба так с собой не захватишь.
Подмигнув первоклашке, Матысек потрепал его по голове, лохматя:
-Открывай посылку - не отберу. И кисель пей.

Обиженно засопев, Матысек отвернулся:
-Да ну тебя, мелкий.
Надулся совершенно искренне, как умел, мол изо всех сил стараюсь показать, какой я добрый, а ты... Одно слово - упертый немчуренок. Мюллер оценит шалость - когда засуетятся преподаватели не получив своего традиционного обеда. По крайней мере те, что не обедали дома. Учеников в этот раз происшествие не коснется - почти все получили или получают свою порцию из дома от любящих родителей.
Долго обижаться или сердиться Матысек не умел - отходчивый больно был, повернулся и посмотрел строго:
-Я у друзей посылки не отбираю. Даже у таких мелких, как ты. Вроде умные вы, немцы, а все-таки пока донесешь... - махнул рукой.
-Жихари сейчас крови напьются, им не до обеда будет, им кровь - что нашим - бражка или самогон. Крепко их берет. А потом они хмельные бродят.
Матысек ухмыльнулся, представив лица Рихристианыча и дяди Маруся

"Так дядюшка мелкого спаивает... Интересно". Только Матеуш сделал вид, что ему совсем это не интересно, но в душе кольнуло обидой, мол, племяннику не наливает, а вот мелкому, который еще бриться не начал, уже.
-С кем хочу, с тем и дружу. Вырастешь - поймешь. - Обижаться на мелкого было бесполезно, зато Матысек порадовался, что додумался про петушинную кровь.
-Тебе же можно, Марек Войцхович же тебе разрешил, а почему жихарям нельзя? Им тоже можно. А еще это весело, ты на них только глянь!
Меж тем, жихари уже отвалились от блюдечка с кровью и взбудораженные, начали забавно танцевать и притоптывать. Жихарки и жихари закрутили хороводы прямо на столах, не мешая ученикам. Пока не мешая, но скоро пора было уходить:
-Пей кисель, Вальтерчик, а то они совсем развеселятся - не успеешь.

Жихари тем временем отплясывали так, что стол норовил с треском сломаться. Матысек наблюдал за ними и смеялся, хлопая себя по коленям и раскачиваясь:
-Вальтерчик, смотри какие они! Весело же! Впрочем, скоро по столешнице пробежала первая трещина, пора было выдвигаться с трапезной:
-Хватай свою посылку, - Матысек подпихнул мелкому его корзиночку, расправил маленькую шубку, встряхнул, подставляя рукава под руки, - а то не успеем убежать. Поверь мне, надо пораньше, пока не застукали нас с тобой тут.
Жихари пошли стенка на стенку, а жихарки прыгали вокруг них и хлопали-топотали, активно подзадоривая тех.
-Сейчас еще драться пойдут, а потом уснут вповалку, - негромко пояснил парень. - Мы так уже один раз делали в том году, только крови мало принесли. А сейчас.. Ух!

Матеуш подтянул повыше шубку на мальчонке:
-Надевай давай! Быстрее, пока они про нас не вспомнили... - Он старался говорить потише, - Их сейчас на себя привлекать ничем хорошим не закончится, как с берегинями будет... - Постарался привести он самый подходящий пример.
-Вот когда успокоятся - тогда и порядок будет. Не боись, застегивай, на улице холодно.
Сам накинул на себя зипун и запахнул посильнее, выводя Вальтерчика из трапезной:
-Перекусить успели и ладно. Надо теперь куда-нибудь убежать будет. Перед самой дверью на улицу он замер и оглядел себя и немчуренка, поправляя одежду и доставая палочку, чтобы замести следы, когда они уйдут. Кружки, из которых они пили, уже разлетелись в мелкие щепочки - не собрать. Блюдечко пошло в ход у жихарей последним, до самого конца его хотя бы один пытался вылизать дочиста.

При словах "дежурный воспитатель", Матеуш дернулся, накладывая скрывающие чары и потянув Вальтерчика за собой за столовую, чтобы потом незаметно пробраться в куда-нибудь подальше. Так уж сложилось, что среди учеников таких сорванцов, как Матысек, было мало. То есть, практически никого. "Редкая птица, как говорится", - ухмыляясь, парень зажимал рот немчуренку и тащил его за собой:
-Они все равно угадают, кто это сделал, Вальтерчик. И что дальше будет, даже гадать не нужно. Поэтому хватит кричать, пошли, хоть повеселимся напоследок. А порядок Мстиславыч наведет, если сможет, конечно, - с губ поляка слетел ехидный смешок. - Хотелось бы мне посмотреть на его лицо, когда он проделку увидит, да думается мне, уборку он тогда меня с тобой заставит делать.
Куда идти тут кроме леса да замерзшего озера? Некуда. Значит, в лес надо навостриться, пока не догнали и не... О том, что любимые наставники во главе с дядьем Марусем сделают с ним в этот раз, представить было не сложно, но очень больно. Заранее. "Да ладно, где наша не пропадала", - он еще раз представил лицо Мстиславыча и оглянулся на столовую, оставшуюся уже заметно позади. Заметающее следы заклинание все еще действовало, скрывая путь отхода чистым и будто не тронутым совсем снегом.

Уже вскоре они окончательно скрылись за кустами и со стороны школы их видно не было. Поляк замер, оглянувшись
-Корзиночку держи крепче, - Матысек встал на колено и поправил на младшекласснике одежку, уж больно в спешке тот одевался и выглядел сейчас помятым колобком с неправильно застегнутыми пуговками и распущенным пояском:
-Заклинание было "detergeo", направляют прямо на подошвы или полозья и произносят.. Вообщем, на все, что следы оставляет, действует. Руки в стороны, сейчас поправлю. - Нахмурился Марысек, вспоминая, - матушка научила, чтоб я в доме не топтал. Оказалось, на снегу тоже работает.
Вот девчонкам магия застегнутых пуговиц удавалась легко, а у Матысека получалось поправлять одежу только вручную, разглядывая все недочеты в зеркале. Матусевич поправил на немчуренке шубку, подпоясал покрепче и стер остатки кисельных усов, которые на морозе уже начали превращаться в льдинки. Закончилось все подтягиванием рукавов:
-Куда варежки дел, Вальтерчик? - строго глянул он на мальчонку. - В карманах?

Глядеть на сие безобразие было бесполезно. Недоглядел - варежки оставили. "Вот ведь леший его разбери", - подумалось досадливо Матысеку, и он уж решил, что с мелкими больше не связывается, но зарекаться не спешил. Немчуренок забавно махал палочкой, отчего заклинание правильно выйти не могло.
-Один раз попробуешь, но только не на себе. Вот, на ветке попробуй.
Матысек подобрал еловую лапу и бросил на снег перед мелким. Веселись они в ледовом городке, такую лапу можно было заколдовать, чтобы сама катала с горки и на горку или стреляла иголками во врагов при взятии ледовой крепости. Но сейчас она неплохо подошла для тренировки.
-Говори "detergeo" и делай так, - он ухватил горячей рукой без варежек за начинающую мерзнуть лапку Вальтерчика и сделал плавный взмах над еловой лапой. Легкий дымок сорвался с кончика палочки и растворился в еловых иголках. Марысек достал из карманов свои варежки из кожи грапхорна снаружи, а внутри из шерсти, подаренные на прошлое Рождество одной из любящих тетушек, и протянул их немчуренку:
-Не потеряй. А то отморозишь руки - придется в лекарской новые отращивать. А это долго... - Протянул он многозначительно, словно вспоминая, - и больно.