Солнце припекало так, что казалось, Лондон бы уже давно был выжжен подчистую. Молодой человек поднял голову к небу и некоторое время смотрел на бледно-голубое небо, словно выцветшее от жары. Лицо его не выражало ни удовольствия от летнего дня, ни досады на жару и мух - возможно ли, что он вообще не замечал ни того, ни другого, ведомый только своею целью?
Человек натянул поглубже шляпу, спасавшую его от солнца и быстро зашагал по тропинке, что вилась меж полей пшеницы. Здесь на полях работали такие, как он - нечистокровные. Удастся ли ему добиться чего-то большего, чем батраки, рабы по происхождению? Польский профессор, не переставая, повторял, что нечистокровному не овладеть тёмной магией, но тем не менее, учить не отказывался. Но не с каждым чистокровным поляком, что стоил бы знакомства, так везёт.
В тёмной, простого кроя мантии было жарко. Интересно, предложит ли хозяин усадьбы хотя бы воды? Или заставит стоять на солнцепёке, как сделал один из надутых панов-поляков, к которому Том Риддл обращался с таким же рекомендательным письмом, что нёс сейчас ещё одному из тех, кто не смог отказать просьбе профессора Пшибышевского посмотреть на нечистокровного любителя Тёмных Искусств.
Они заплатят. Все заплатят.
Том сдёрнул с головы шляпу и подошёл к воротам, у которых топтались двое жихарят, принаряженных в красные тряпки. Уж не его ли ждали?
- Я к пану Гржимайло... он согласился принять меня,- немного напряжённо сказал Риддл, стараясь без ошибок выговорить ещё одну проклятую польскую фамилию. Закончив с этим испытанием, он выдохнул и приветливо улыбнулся жихарям.- Не проводите ли вы меня к нему, добрые жихари преславного рода?
Он прошёл по саду, не отставая от провожатых, и вовремя нагибаясь под тяжёлыми ветвями, усыпанными персиками, так, что ни один лист не коснулся чёрных волос. Том ожидал увидеть перед собой убелённого сединами мастера тёмных искусств - оказавшись лицом к лицу с ровесником, он остановился, как вкопанный, разглядывая поляка, и тут же спохватился, опустившись на одно колено и низко склонившись перед хозяином дома.
- Добрый день, пан Гржимайло. Я безмерно рад и благодарен вам за то, что вы согласились уделить мне часть своего времени.
Он говорил по-польски с заметным акцентом, но правильно ровно настолько, чтобы акцент не резал слух высокомерных индюков. Неуловимое движение - и вот, рекомендательное письмо у него в ладони, и можно протянуть его поляку.

Иностранец поднялся. На долю секунды в его глазах промелькнуло что-то похожее на удивление, но вот он уже рассматривал поляка бесстрастно и внимательно.
- Смелость города берёт, пан Гржимайло. Мой выбор был направлен рукой пана Пшибышевского,- На тонких губах появилась мягкая, вкрадчивая улыбка.- Одним из залогов положительного результата является внимательное и всестороннее изучение мнения наставника и, по возможности, следование ему, я правильно понимаю?
Немецкая магия интересовала Тома Марволо Риддла чрезвычайно слабо. Её схожесть с английской, хоть и значительно упрощала изучение, но и представляла из себя проблему. Не одному ему будет легко освоить немецкую тёмную магию, но и будущим противникам. Нет, уже сейчас он намеревался изучить, не торопясь, то, что противники не смогут изучить в спешке при нависшей над ними опасности.
Нужно было лишь согласие мастера, сидящего перед ним, как властелин мира на троне перед подвластной ему чернью. Чёрт побери, будь он, Том Риддл, чистокровным, окажись он не маггловском приюте, а в Дурмстранге!.. Ровесник, практически ровесник... Будь прокляты эти магглы!
- Вы лучший специалист и практик ТИ и в частности, тому аспекту ТИ, который интересует меня больше всего,- с поклоном продолжил Риддл, и голос его ни на йоту не потерял почтительности и мягкости,- и, кроме того, ваш педагогический опыт обширен и разнообразен. Я не прошу формального ученичества, я знаю, что моё происхождение не позволит мне надеяться на это. Но что бы вы сказали о... - Он кашлянул и сделал паузу, словно подбирая подходящее слово, хотя все формулировки были им уже тщательно отточены и продуманы,- консультациях, которые ни в коей мере не бросили бы тень на вашу репутацию?

Ни тени неудовольствия не промелькнуло на лице того, кому, похоже, и в этом доме было суждено выслушать категоричный, и хорошо, если сухой и краткий, отказ. Взгляд чёрных глаз заискрился кровавыми всполохами веселья, и Том Марволо Риддл без сожаления отказался от созерцания жирных пятен на нераспечатанном конверте.
- Я ни минуты не сомневаюсь, что тайну моего очарования пан Пшибышевский раскрывает в письме, что я имел честь вам отдать, пан Гржимайло,- с улыбкой ответил необычный посетитель.- Что же касается моего обучения Тёмным Искусствам, то не буду скрывать, что в Англии они не могли иметь и не имели системного характера.
Сухие персиковые деревья могут вспыхнуть факельной аллеей без особого труда. От такого жара зазвенят лопнувшие окна, запылает лёгкая резная беседка, тела будут корчиться в пламени, обгорая до неузнаваемости, их черепа лопнут, и мозг потечёт, пока пламя не спалит его.
- От рождения мне дан дар парселтанга,- продолжал Том, и взгляд его пронизывал безудержным весельем,- Темномагический зов я помню с раннего детства, и я не сопротивлялся ему. Вектор моей спонтанной магии опредедлился сразу, и это было убийство. Моя магия душила кроликов и вырывала у птиц внутренности. Я принадлежу смертельному заклятью, но меня всегда привлекало обратное.
Он сделал небольшую, уже ставшей привычной, паузу.
-Меня интересуют вопросы бессмертия. Я детально, насколько это было возможно в Англии, изучил теорию хоркрукса, и решил, что деление души на семь частей гораздо эффективнее деления её напополам. Мне удалось разработать механизм отделения лишь одной седьмой души во время ритуала. Я уже провёл четыре ритуала, и два из них - под руководством пана Пшибышевского. Но он не смог помочь мне с нарастающими побочными эффектами, поэтому порекомендовал мне вас как наиболее опытного в практическом применении Тёмных Искусств мастера, пан Гржимайло.